Кэсси привыкала к чёрно-белой жизни. Это, пожалуй, нельзя было сравнить с пресловутой зеброй, но вполне можно было сравнить с ин-янь символом, когда посреди самой чёрной ночи можно увидеть тусклый свет фонаря и посреди самого светлого дня найти маленький кусочек тени, что отбрасывает высотное здание. Но если уходить прочь от абстрактностей, Кассандра считала свою жизнь чёрно-белой из-за таких моментов, какие преследовали её каждый день. И почти все вокруг были в курсе этого.
Дело было даже не в том, что Кассандру не покидало странное чувство, а в том, что это чувство казалось ей слабостью. Казалось, что с момента последнего урегулирования семейного для неё дела прошло не так много времени, но Кэсси ещё помнила отца. Да, сейчас ей следовало думать о Брюсе, и, более того, она была бесконечно благодарна ему. Была счастлива, что он теперь её отец, однако тот факт, что Сандра была ещё жива, тяготил Кассандру. И собственное упрямство, жажда реванша и прочие не совсем приятные чувства, которые к матери лучше бы не испытывать, времени захлёстывала Кэсси с головой. А ночь была именно такой - полной дурманящего марева в голове, когда пришлось отложить даже вылазки по Готэму; полной алкоголя, который не пристало сочетать с тренировками, которыми Кассандра занималась каждый день. И, конечно же, это утро выдалось для неё плохим. Несмотря на то, что и Готэм мог похвастаться порой солнечной погодой, для Кассандры всё было серым. Домой она вернулась поздно, но учитывая то, что сейчас было раннее утро и было ещё даже не время вставать, Кэсси решила и не ложиться, посвятив себя тренировке, а уж только потом всему остальному. И где-то в середине этого списка приоритетов был сон. Кассандра решила не жалеть себя за проявленную слабость, поэтому и тренироваться решила по полной программе, невзирая на разбитое состояние. Бывало, конечно, и похуже, но не так, чтобы очень. Тем не менее, с каждой пройденной минутой, к ней приходило спокойствие. Ярость хорошо выплёскивалась в ударах - сначала о грушу, а затем (Брюс этого не одобрял) о стену, состояние которой, кстати, было хуже, чем состояние рук после такого глумления над ними. Каждая такая тренировка делала кожу рук грубее, поэтому даже в этом, на первый взгляд, саморазрушительном действии, были свои плюсы. Та самая гармония, о которой почти всё время думала Кассандра. Активные действие в плане растяжки и общих упражнений прогнали сон и вялость, но не избавили Кэсси от головной боли и жажды вкупе с аппетитом, однако девушка не собиралась бросать тренировку на середине. И всё же пришлось, когда её отвлёк звонок - а на звонки Кассандра отвечала всегда. Это могло быть что-то важное или, скажем, что-то очень важное, если бы она услышала вдруг голос матери. Могло показаться, что Кэсси ненавидит её, но это было не так. Ей хотелось, как бы это банально не звучало, но исполнить волю матери и показать той, что она стала сильнее. Что легко может её победить. Та ярость и жажда реванша (глупо было называть это местью) в данном случае были отличной мотивацией и способностью вдруг удивить соперницу. Эта ярость могла прибавить сил, когда их уже не будет или заставлять драться с удвоенной силой и энергией. Были, конечно, и минусы, поскольку многие учителя Кэсси говорили о том, что не стоит давать волю чувствам. С другой же стороны, некоторые, напротив, советовали драться именно так, и, согласно общему принципу гармонии, Кассандра решила переключаться между этими техниками. Что, кстати, получалось.
Неизвестно, что бы ещё себе надумала Кассандра, но звонили ей не всякие мифические личности, вероятность звонка которых стремилась к нулю, а Барбара. Та предложила встретиться, на что Кэсси и хотела бы ответить отказом, однако Барбара, хорошо знающая привычки и принципы Кассандры, просто сообщила всю нужную информацию и... отключилась. Да, это было хорошим способом не слышать возражений. А Кассандра, подумав, поняла, что не хочет возражать. Хотела бы бросить короткое "нет", но пришлось в итоге, слушая гудки, ограничиться словом "хорошо". И тренировку пришлось сразу же закончить, отправившись сперва в душ, а потом - в комнату, где нужно было подобрать подходящую одежду. Солнце Готэма было несколько обманчиво, поэтому выбор Кэсси пал на толстовку с капюшоном, джинсы... а вот выбор обуви всегда был проблемой. Вообще, проблемой был выбор всей одежды, поскольку большую часть своей жизни Кэсси ходила в однотипном костюме, позволяющим ей выполнять задания отца (а в более позднее время - просто скрываться от него) и обыкновенных мягких туфлях без каблука. Сейчас, когда с прошлым было почти покончено, Кэсси оказалась предоставлена себе в этом плане, и покупала, надо признать, порой странные вещи. И странным образом их комбинирована. Не до смехотворности, но странно. Надев ботильоны, Кэсси посмотрелась в зеркало и, со вздохом стащив с себя толстовку, заменила её на блузку и накинула сверху джинсовку. Для внезапной драки одежда не самая лучшая и стесняющая движения, однако прецеденты уже были, и эта одежда показала себя не худшим образом. В общем, Кассандра в себе не сомневалась - это было признаком слабости.
В итоге, потратив на основные приготовления совсем мало времени, Кассандра прибыла на место встречи первой и раньше назначенного срока. Смотря по сторонам и видя, как всё вокруг солнечно, Кассандра пока не чувствовала всего этого. И знала, что виной тому в этом случае только не самая лучшая ночь. О чём, кстати, она могла, не таясь, сказать Барбаре, если та вдруг спросит. Вообще, зачастую получалось так, что Кассандра вообще не задавала вопросов, потому что у неё всё ещё наблюдались затруднения в общении. Кэсси до сих пор говорила довольно странно, мало и без особого желания говорить больше. Ответы могли казаться слишком уж лаконичными, односложными и буквально заставляли других составлять двоякое о ней мнение, но Кассандру это не волновало. Ей было важно то, что близкие ей люди всё знали и понимали.
Она издали заметила подругу, не сдержала улыбки, оценивая состояние Барбары. Наверняка та уже слишком давно не спала, и всё равно выглядит свежей и отдохнувшей. На фоне самой Кэсси, Барбара смотрелась очень живо. Даже, чересчур живо.
Кэсси кивнула, приветствуя её, покачала головой, обходясь пока минимумом слов, но знала, что Барбару это не устроит.
- Ночь была... плохая, - ответила Кэсси, опустив фразу о том, что она не спала. Это наверняка было и так заметно. - Я бы чего-нибудь поела, - добавила она.
- И как Барбаре удаётся по столько не спать?

- Надо было идти вечером. Или ночью, - Кэсси сощурилась от солнца и посмотрела на Барбару, которая вполне комфортно чувствовала себя на улице в этот солнечный день, и к тому же в людной обстановке. Бессонная ночь ли была причиной того, что Кассандра чувствовала себя неуютно или просто не самое хорошее настроение, но пока ей было не по себе. Но было и одно веское "но", благодаря которому Кассандра ещё не попрощалась и не сослалась на плохое самочувствие. Нет, это была даже не еда, хоть и хотелось есть, а сама Барбара. Это было не слишком-то и честно по отношению к ней. К тому же Кассандра хотела воспользоваться возможностью поговорить или, по крайней мере, попытаться поговорить, как у неё это получалось. Не только на какие-то отвлечённые темы, но и по делу, ведь поговорить давно хотелось, просто до этого были какие-то ещё проблемы, иногда просто не удавалось увидеться, а сегодня... сегодня Барбара будто знала, что нет настолько важных причин, которые могут обладать достаточной силой, чтобы отменить встречу. И именно поэтому Кэсси сейчас разве что не изнывает тут, в парке Готэма. Она еле слышно вздохнула и согласно кивнула.
Барбара наверняка не одобряла излишней молчаливости, но помимо нежелания много говорить, Кассандра стала считать это чем-то вроде своего стиля и особенности, присущей только ей. В самом деле, её роль как в этом обществе, так и в образе альтер-эго была больше ролью действия, чем дипломатической ролью. Если бы кто-то сказал про Кассандру "сила есть, ума не надо", то был бы, пусть с некоторыми оговорками, но прав. Она не была сильна в переговорах и заумных фразах, но могла быстро разобраться с врагом. И Кэсси прекрасно понимала это, но считала правильным оставлять всё так, как есть и совершенствоваться в той области, в которой она и так сильна, чем подтягивать всё остальное и забывать о своей роли в команде. Разумеется, не все люди вокруг так считали, и именно поэтому она сейчас стоит посреди парка и не знает, что такого можно сказать этой рыжеволосой женщине рядом; женщине, которая любит её и всегда готова помочь и успокоить - словом ли, прикосновением ли, поцелуем. Барбара на самом деле много делала для неё, надеясь, что Кассандре удастся избавиться от этой зажатости и молчаливости хотя бы в компании тех, кого она давно знает, однако... Кэсси приходилось её расстраивать. И что самое неприятное, она говорила столь же редко, как и благодарила за эту поддержку. А Барбара, несмотря на то, что была энергичной и сильной, заслуживала таких слов. Каждый их заслуживает. Кассандра думала над тем, как, когда и при каких обстоятельствах лучше сказать всё Барбаре, но её отвлёк другой и совершенно неожиданный вопрос. Он удивил Кэсси. Удивил, потому что было неясно, какой в этом смысл; разозлил - потому что Кассандра думала над тем, как поблагодарить Барбару за то, что она делает и за то время, что возится с неграмотной ученицей. И, пожалуй, заставил замолчать даже мысленно. Теперь Кассандра не думала ни о чём, кроме слов Барбары. Они, казалось, до сих пор были в голове и можно было проиграть их как аудиозапись.
- Зачем? - проронила она, не скрывая своего удивления. Брови Кассандры хмуро сдвинулись и она взглянула на рыжего гения. - Я... не знаю, - медленно ответила она, подбирая слова и пытаясь представить ситуацию, если бы всё это действительно могло произойти. - Я думаю... што да. Если бы меня заставили действавать против маей воли, то сламили бы полнастью, так, штобы я не смогла вырваца и не смогла ничиво возразить. Я бы не кантралировала сибя, а значит даже не была бы в сазнании. Поэтому - канешно, с лёгким сердцем. - выдала она и замолчала. Несмотря на то, что говорила Кэсси тихо, чтобы их ненароком не подслушали, ей было несколько стыдно. Даже перед Барбарой.
- Прости, мне надо больше учится грамоте, - смущённо добавила она - Спасибо за то, што ты для миня делаеш, Барбара - сейчас улыбка вышла в разы естественнее, чем при встрече. Радоваться было чему - и до кафе дошли, и уже почти заказали то, что хочется, и голод отступил на время, предчувствуя скорое поражение. А ещё Кассандра смогла-таки сказать "спасибо", поэтому ей было легко на душе.
Когда они заняли место за столом, Кассандра, для вида поковыряв вилкой в тарелке и даже поев немного горячей пищи, решила начать сразу с сути:
- А ты могла бы помочь мне найти мою мать? - медленно начала она - То есть, мне, конешно же, хорошо и так, просто... у меня к ней очень много вопросов. И ответить мне может лишь она. Ты ведь поможешь мне, правда? - Кассандра взяла руку Барбары, поднесла к губам, взглянула на рыжеволосую, прежде чем коснуться руки губами.
- Надо взять на заметку - я отвратительно прошу о помощи. Но действовать в одиночку я уже пробовала не единожды. И всякий раз это заканчивалось ничем. Я знаю, нечестно просить об этом женщину, которая заменила мне и мать, и сестру, и любимую, но если я не получу ответов от Сандры, я точно сойду с ума. Одна лишь мысль о том, что она жива и что тоже может искать повода, чтобы увидеться, не даёт мне покоя.